Нацельтесь на удивительного французского автора, находясь там Мишель Уэльбек это никогда не бывает легким делом. Но не умаляйте Паскаль Квиньярд это с самого начала начинается с равенства с вышеупомянутым, причем оба являются призом Гонкура. В конце концов, литература должна быть литературой, а не просто осанкой или эксцентричностью. И в почти отшельнической решимости Куиньяра заниматься письмами есть большая часть этой неснижаемой воли к должности писателя превыше всего.
Если есть авторы, которых мы называем экзистенциалистами, например, Милан Кундера o ПрустРабота Киньяра, каждая из которых имеет наиболее литературный или философский смысл, превосходит планку апостериорных вопросов о жизни и углубляется в преддверие самой жизни. Тот факт, что человек спрашивает: «Почему я?» Как та причина, совпадение, совпадение или причинность, которая помещает нас в этот мир, она служит отправной точкой для повторяющегося фона Киньяра.
Суть в том, чтобы дать литературу идее, осветить всё сюжетом и персонажами. В этом суть работы и решения стать писателем. Когда на заднем плане резонирует идея, вам нужно сосредоточиться на творении, убедить себя в том, что вы — новый Бог, задача которого — порождать искры жизни…
Топ-3 рекомендуемых романа Паскаля Квиньяра
Таинственная солидарность
По мере того, как автор продвигается в своей работе, причина, мотив, двигатель ... все, что определяет действие письма, проявляется более открыто, без ограничений, долгов или вины. Молодость непочтительна в жизни, но в литературе именно старость избавляет от всех табу, позволяя предаться страстной свободе самого сурового письма.
Клэр, XNUMX-летняя женщина на пике своей профессиональной карьеры, бросает работу, квартиру в Париже и все остальное, что составляло ее жизнь, чтобы вернуться в город Бретань, где она выросла. Там он снова случайно встречает учителя игры на фортепиано своего детства, который предлагает ему жить с ней.
Постепенно он восстанавливается там, снова находит свою первую любовь и устанавливает глубокие отношения со своим младшим братом. Неожиданно к ней возвращается дочь, которую она не видела двадцать лет.
Полифонически все персонажи, связанные с Клэр, вызывают в памяти эту женщину, история и судьба которой становится все более удивительной, поскольку семейные тайны, ревность и скрытое насилие скрываются в главных героях этого глубоко тревожного романа с трезвой и обволакивающей красотой. бесконечно прослеживает загадку, составляющую бытие в мире.
Слезы
Что ждало Европу, находящуюся в центре мира, но все еще вглядывающуюся в темные и загадочные пределы? Видение своего рода теллурических отношений между человеком, смотрящим на современность, и старым континентом, уже вступающим в тревогу борьбы, которая могла бы стать великими войнами. Персонажи, которые создают следы истории из магической внутриисторической истории, состоящей из перекрывающихся фокусов.
Роман, имеющий форму легенды или стихотворения, в котором рассказываются противоположные судьбы двух близнецов: Нитарда, внука Карла Великого, ученого, литератора, писца, и Хартнида, путешественника, моряка, воина, странника. Две судьбы, два способа существования в мире, два отдельных фрагмента, которые по мере продвижения книги образуют одну и ту же ткань, единство, тайную гармонию, под которой скрывается создание современного мира, с тех пор как рождение считается Европы. плодородный перекресток культур.
Такое место, как Европа, где взаимопонимание между разными народами, взаимопонимание их особенностей и их языков было важнее границ или зарождающегося национализма. Книга, в которой элегантно переплетаются мифы, песни, стихи, истории, медитации и мечты.
Секс и ужас
Чрезвычайно любопытен переход, которого добивается Паскаль от наиболее ярко выраженного индивидуализма в своих самых интимных стремлениях к всеобщности, социальному. Но, в конце концов, мораль — это перевод, который движется как электрический ток, атакуя совесть в синкопированном ритме необходимого сосуществования.
Когда грани цивилизаций соприкасаются и перекрываются, возникает тряска. Одно из этих землетрясений произошло на Западе, когда край греческой цивилизации коснулся края римской цивилизации и системы ее обрядов: когда эротическая мука превратилась в fascinatio, а эротический смех стал сарказмом ludibrium.
В этой тревожной книге Паскаль Куиньяр пытается понять, как во времена Августа произошла эта мутация, которая до сих пор окружает и влияет на нас. Для этого он с помощью классики погружается в созерцание загадочных фигур помпейских фресок, которые извержение Везувия сохранило нетронутыми до наших дней. Результатом стал необычный вопрос о том, что значит нести в себе замешательство, вызванное зачатием.
