Когда автор позвонил Паскаль Брукнер умудряется сохранять эмоциональность и трансцендентность как константу в романах, Эссе и философские работы, потому что нечто подобное совершенству будет достигнуто в литературе как сборнике жанров.
Верно также и то, что в последнее время французский рассказ, кажется, пользуется гениальностью в качестве руководства таких авторов, как Мишель Уэльбек o Фред Варгас. Но случай Брукнера, как я уже сказал, представляет собой этот странный путь туда и обратно между художественной и научной фантастикой, между вкусом к философскому раскрытию и погружением в новых персонажей в качестве предлога, чтобы продолжать вносить свой вклад в свое видение мира.
Возможно, это более поразительно из-за того, что он был одним из авторов, выступающих против течения почти во всем, больше из-за того, что вернулся после вдумчивого анализа и синтеза положения вещей и человеческой природы, чем из-за своего собственного или последующего нигилизма. И, как хорошо известно, все, что делается против течения, в конечном итоге пробуждает нас к осознанию отчуждения и отчуждения или от глубочайшего углубления за слоями социального приручения.
Топ-3 рекомендованных книг Паскара Брукнера
Вечное мгновение
Если мы отрицаем смерть, то не меньше поступаем и со старостью. Нашим последним дням более или менее повезло с физическим распадом в зависимости от достигнутого пункта назначения. Но мы никогда не рассматриваем этот непроходимый путь к последнему вздоху между вздохами заброшенности, в которых мало театральности, а скорее то, как выхватывает рыбу из воды ...
Умное, красивое, захватывающее и сырое эссе, которое предлагает нам по-другому взглянуть на тот преклонный возраст, которого мы все достигаем. Яркое эссе о том, как достижения науки сделали время парадоксальным союзником человека; С середины 20-го века продолжительность жизни увеличилась с двадцати до тридцати лет, что эквивалентно всему существованию в 17-м веке.
Именно по достижении пятидесяти лет мы переживаем своего рода задержку между зрелостью и старостью, интервал, в котором действительно начинается краткость жизни, когда мы задаем себе великие вопросы нашего человеческого состояния: хотим ли мы прожить долго? или интенсивно начать заново или заново изобрести себя? Как избежать усталости бытия, тоски сумерек, как преодолеть великие радости и великие боли?
Какая сила держит нас на плаву против горечи и сытости? В этой амбициозной и важной работе Брукнер основывает свои размышления на статистике и различных источниках из литературы, искусства и истории; Таким образом, он предлагает философию долголетия, основанную на решимости, а не на смирении, чтобы прожить эту дополнительную жизнь наилучшим образом.
Хороший сын
Будь хорошим сыном, несмотря ни на что. Или хотя бы попытаться сделать это на контрастах родительских указаний и действий. Преодолев самые горькие противоречия, наблюдаемые у взрослых, которые защищают нас, когда мы еще ничего не знаем о том, что существует, в конечном итоге это также могло быть интересным обучением. Потому что в конце концов обнаруживается, что если можно учиться даже у врага, то как же нельзя учиться у отца.
Это история о невозможной любви. Любовь к презренному человеку. Авторитарный и женственный фашист, который является одновременно культурным человеком с твердыми убеждениями и который, как оказалось, является отцом самого Брукнера. Такой сыновний конфликт уступает место прекрасному роману об обучении, личном и интеллектуальном, о том, кто является одним из самых солидных и противоречивых авторов современной панорамы французской письменности.
Взрослый сын сталкивается от первого лица и без какой-либо повествовательной маски с персонажем, к которому он испытывает одновременно отторжение и сострадание, в истории, рожденной ненавистью, но приобретающей неожиданный и утешающий оттенок нежности. . . Такой поворот удивляет самого рассказчика.
Брукнер не может завершить свое осуждение отца и видит, как вдохновляющая обида вначале тает, уступая место робкой привязанности, а не пониманию и окончательной уверенности в том, что невозможно судить о поведении других в абсолютной мере. способ. «Хороший сын» - это грубый просветительский роман, в котором Паскаль Брукнер представляет через свою собственную биографию путешествие по французской культуре второй половины ХХ века.
Вавилонское головокружение
Философ всегда опережает свое время, как писатель-фантаст в поисках грядущей антиутопии. Только ощущение, что что бы ни происходило в истории, несмотря на то, что может быть несколько временных линий, в которых события происходят по-разному, вся ухрония ведет к одному и тому же месту из-за самого человеческого состояния. И тогда действительно имеет смысл, что Бог существует, готовый судить нас в последний судный день, с кратким намерением все уничтожить и осудить нас начать все сначала ...
Несмотря на время, прошедшее с момента его написания, это прекрасное эссе Паскаля Брукнера об ошибках космополитизма ?? Глобализация по-прежнему невероятно актуальна: «В титанической битве противостоят две позиции, столь же аллергические друг к другу, как капитализм к коммунизму: националистическая и ксенофобская позиция, цепляющаяся за свое наследие, и космополитическая позиция, жаждущая других и обмен национальной узостью. для более широкой одежды ».
Чтобы преодолеть бесплодную конфронтацию позиций, философ пытается мыслить в пространстве нелюбимого космополитизма, в котором различие между культурами не препятствует отношениям и не отменяет различия.
